В последнее время много говорят об "информационной революции", "информационном взрыве", о переходе земной цивилизации к "информационному обществу". Что же вкладывают специалисты в эти и многие подобные понятия и термины, своей необычностью, непривычностью звучания и яркостью в буквальном смысле слова захлестнувшие страницы газет и журналов, а также электронные средства массовой информации? Всё дело в том, что они теснейшим образом взаимосвязаны с проблемами обеспечения информационно-психологической безопасности России и русского народа, являющегося базовым компонентом государства. Сегодня уже никто не удивляется обилию разнообразной техники, заполонившей многочисленные офисы фирм и компаний, органов власти и управления. Компьютеры, принтеры, сканеры, мобильные телефоны, пейджеры и другие средства получения и обработки информации используются во многих областях человеческой деятельности, и количество сфер применения будет постоянно расти. Кроме того, уже и в системе среднего образования вводятся новые специальности для учителей, например, так называемые "тьюторы" будут готовить учеников школ для работы в глобальных компьютерных сетях, в том числе и в Интернете. Научно-технический прогресс нельзя остановить. Надо реагировать на происходящие в мире (в том числе и в информационной сфере) изменения адекватно. Если рассматривать данную проблему именно под таким углом зрения, то для русской глубинки государственными структурами должны быть разработаны и введены в практическое использование соответствующие программы государственной поддержки тех регионов, которые нуждаются в дотационных вливаниях. Кроме этого, наконец-то, должен быть ликвидирован дисбаланс в правомочиях субъектов Российской Федерации. Нормативные акты всех регионов России в законодательном плане не должны расходиться с норма-ми Федерального центра, с Конституцией России. Имеется масса отличных документов, принятых и утверждённых высшими должностными лицами России. Среди них и Доктрина информационной безопасности России, утверждённая Президентом страны В.В. Путиным в сентябре 2000 года. Данный документ смело можно назвать программным актом государственных структур в информационной сфере. России предстоит искать и находить ответы на постоянно возникающие вызовы времени, давать возможность роста молодому поколению, способному служить на пользу своей Родине. В самом термине "информационно-психологическая безопасность" видно тесное переплетение различных сфер - информационной, психологической и других. На самом деле проблема, скрываемая за названием, ещё более глубокая и важная: защита национальных интересов от вредоносных, несанкционированных, враждебных информационно-психологических воздействий. Что можно отнести к таким воздействиям? Их спектр охватывает не только названные в разделе сферы. Рассмотрим простейший пример - рекламное воздействие на массовое сознание. Здесь мы сталкиваемся с так называемым "25-ым кадром", когда влиянию самой тематикой рекламных роликов подвергается подсознание человека. Одна из задач торговой сферы - сбыт продукции. Одна из важных задач государства - защита собственного населения от недобросовестной или ложной рекламы. Здесь надо приходить к взаимовыгодному решению накопившихся вопросов. Именно сегодня очень мощному внешнему воздействию подвергается и духовная сфера российского общества, или, говоря языком официальных документов, "сфера духовной жизни". Нет ли в ней сегодня проблем? - можно задать такой вопрос и сразу же на него ответить - конечно, есть. И эти проблемы надо решать. Детская беспризорность, наркомания, пьянство, безработица, выталкивающая за ворота предприятий многих, заставляя их менять сферы деятельности, насаждаемые в некоторых СМИ чуждые для жителей России ценностные ориентиры заставляют предположить, что не всё благополучно в нашем общем доме. Одна из задач органов власти и управления - решение названных проблем. Возвращаясь к проблематике статьи, надо отметить следующее. Для того, чтобы научить подавляющее большинство населения грамотной работе с информацией, надо создавать специальные подготовительные центры. Иначе прогрессивно нарастающая лавина разноплановой информации может захлестнуть своими потоками неподготовленных людей. Поэтому и психологическую сферу (психосферу) человека следует готовить к работе в условиях информационных перегрузок постепенно. Одна из особенностей человеческой психики как таковой - медлительность изменений. И это, на самом деле, очень хорошо. Человек, пропуская через свой внутренний мир определённые внешние перемены, успевает к ним адаптироваться. Но всё равно это связано с возникновением разнообразных перегрузок. А то, что такие перегрузки будут увеличиваться и разрастаться, скоро заметят (если ещё не заметили) многие. В связи с этим и в школьные программы, и в курсы подготовки специалистов с высшим образованием сегодня вводятся новые дисциплины.

Одна из проблем многообразия профессий - количество затрачиваемого на подготовку специалиста времени и качество подготовленного специалиста. Вопрос: можно ли научить человека работе на компьютере за несколько занятий? Ответ: да, вполне возможно. Вопрос: будет ли такой специалист разбираться в премудростях структуры персонального компьютера, сможет ли он заниматься, как говорят специалисты, "железом" (начинкой)? Ответ на данный вопрос также лежит на поверхности: нет, не сможет. Поэтому наряду с краткосрочными курсами повышения квалификации должны существовать базовые образовательные системы, в ходе освоения которых люди получат фундаментальную подготовку по широчайшему кругу вопросов. Такие специалисты всегда высоко котируются на профессиональных рынках. Они окажутся тем "золотым фондом" русского народа, который и будет вести Россию в XXI веке. Что касается предотвращения перегрузок по информации, то одна из задач центров, которые можно было бы создать в данной области, должна быть адаптация и обучение людей поиску объективной, достоверной и своевременной информации. Если частично рассмотреть зарубежный опыт, то очень любопытные примеры дает нам Япония. Безусловно, это очень информатизированная и компьютеризированная страна.

На некоторых предприятиях там сталкиваются с проблемой информационных перегрузок. Симптомы тесно связаны с общей стрессовой усталостью. Называют сами японцы данное заболевание "кароши". Последствия его достаточно трагичны, вплоть до смертельных исходов. Как свидетельствуют сухие цифры статистической отчётности, в середине девяностых годов от таких перегрузок на японских предприятиях и в учреждениях ежегодно погибало на рабочих местах до десяти тысяч человек(!). Данная статистика свидетельствует о серьёзности возникающей проблемы. Ещё не так давно шёл извечный спор между "физиками" и "лириками" о приоритетах образования. Предметом дискуссий была проблема так называемого гуманитарного и технического образования. Сегодня на повестке дня оказывается универсальность образовательных систем и переплетение образовательных программ. А это всё напрямую связано с вопросами получения, обработки и использования информации.

Если русский народ сможет адекватно среагировать на быстро происходящие изменения мирового уровня (в том числе и на так называемую "глобализацию"), сохранив при этом свою душу и самобытность, значит, уже в скором времени все почувствуют и увидят позитивные тенденции. Но для этого нужно много и кропотливо работать, налаживать системы поиска и отбора талантливой молодёжи, допуска их к ресурсным базам, обучения и использования на передовых рубежах для защиты национальных интересов нашего народа. Завершая данную статью, хотелось бы выделить следующее.

Для решения многочисленных проблем, поднятых в материале, предстоит очень много трудиться, не покладая рук. Задача общественности, средств массовой информации - поднимать вопросы, если они существуют, предлагать свои (возможно, и авторские) варианты решения накопившихся проблем, а задача властных структур - находить мостки для реализации на практике принимаемых решений, чтобы они работали на благо личности, общества и государства, защищая жизненно-важные интересы триединого целого в самых разных сферах жизнедеятельности, в том числе и в информационной как одной из важнейших составляющих современного общества.

Сорок пять лет назад футурологи предрекали, что к 2000 году человечество испытает застой в научном развитии, что приведет к краху цивилизации. Причиной столь невеселого прогноза стал назревающий "информационный взрыв".

Муравьи, ежедневно заглатывающие слона

Впервые об угрозе "информационного взрыва” ученые заговорили в 60-х годах XX века. Было подсчитано, что каждые десять лет в науке происходит удвоение новых результатов, в связи с чем поток информации каждые три-четыре года увеличивается вдвое - и в информационном перепроизводстве мы вскоре попросту утонем, будучи не в силах освоить поток новых сведений. А это неизбежно приведет к застою в научном развитии и в итоге - к краху цивилизации.

В научной среде издавна бытует шутка, что "человек есть существо, чьей самой лакомой пищей является информация". С этих позиций нашего современника можно сравнить с муравьем, которому приходится ежедневно заглатывать слона. Но 2000 год давно позади, и, если верить исследованиям, способная взорвать мир "критическая информационная масса" к моменту, когда мы читаем этот материал, уже увеличилась вчетверо. Где же кошмарные последствия "информационного взрыва", в эпицентре которого мы продолжаем жить? Неужели прогнозы оказались ошибочными?

Не будем спешить с выводами. Ведь и среди ученых сегодня нет общего мнения на этот счет. Одни утверждают, что проблемы лишь отодвинулись на некоторое время, а другие - что бедствие как раз в данный момент и происходит, просто мы еще не можем в полной мере оценить его печальных последствий. Кто прав?

Макулатурный фактор

Наша психика при всех ее уникальных возможностях имеет ограничения. Экспериментально доказано, что мозг обычного человека способен воспринимать и безошибочно обрабатывать информацию со скоростью не более 25 бит в секунду (в одном слове средней длины содержится как раз 25 бит). При такой скорости поглощения информации человек за жизнь может прочитать не более трех тысяч книг. И то при условии, что будет ежедневно осваивать по 50 страниц.

Самым упорным такая скорость когда-то позволяла освоить накопленные человечеством основные знания примерно к середине жизни. Сегодня это, увы, уже невозможно. Еще несколько десятилетий назад новое открытие или литературное произведение тут же привлекало внимание общественности. Теперь же только в научной сфере ежегодно появляется несколько миллионов книг. И даже если изучать исключительно свежую литературу, то на каждую прочитанную страницу будет приходиться 10 тысяч других, осилить которые нереально. Специалисты даже ввели определение "макулатурный фактор" - для литературы, пользующейся нулевым спросом (речь идет не только о художественных произведениях). Немецкие исследователи провели в одной из берлинских библиотек изучение спроса на находящиеся в ней 45 тысяч научных и технических изданий. И выяснилось, что "макулатурный фактор" сработал для 90 процентов этих книг! Это означает, что миллионы страниц, хранящих новейшие технические знания, никем так и не были прочитаны.

Словом, мы успеваем изучить лишь малую толику из постоянно накапливающейся информации - и это еще полбеды. Проблема в том, что полученная нами информация имеет свойство быстро устаревать и требует замены.

Период полураспада актуальных знании

Именно этот шутливый, но вполне научный термин обозначает промежуток времени, за который половина усвоенных нами сведений утрачивает ценность. И он становится все короче. Сегодня в области высшего образования этот период составляет примерно семь - десять лет, а в некоторых областях (например, в компьютерных технологиях) сократился до года. Это означает, что если вы в течение 12 месяцев будете учиться на компьютерных курсах, то к их окончанию половина полученной вами информации окажется бесполезной: она устареет. Все это напоминает ситуацию, когда человек карабкается вверх по опускающемуся эскалатору: лишь немногим, да и то ценой неимоверного напряжения, удается поддерживать необходимый "уровень", но стоит чуть сбавить темп - и...

Сегодня в лавине обрушивающейся на нас информации может ориентироваться лишь "энциклопедически полуобразованный человек", знающий обо всем, но не слишком глубоко, - и таких очень немного. В основном, желая не оказаться "на нижней ступеньке эскалатора", люди ищут спасение в "узкой специализации" - чем "уже", тем легче поддерживать уровень. В итоге все большее число людей живет все меньшими знаниями о мире...

В мире столько ерунды, что в голове не укладывается

Если мозг перенапряжен, он отбрасывает то, в чем нет насущной необходимости. Кто может похвастаться, что помнит логарифмы, законы Фарадея, химическую формулу целлюлозы или точную дату правления Владимира II Мономаха? А ведь мы все это учили в школе! Учили, но забыли - то есть вновь не знаем. Ситуацию усугубляет появление техники, рассчитанной "на дураков". Устройства, действующие по принципу "нажми на кнопку - получишь результат", создают иллюзию соответствия требованиям времени. Мы легко пользуемся техническими новинками, но подсознательное нежелание принимать новую информацию проявляется в своеобразном психологическом казусе: выбирая самый "навороченный" агрегат, редко кто пытается изучить все его возможности. В итоге новинка эксплуатируется в лучшем случае вполсилы...

Не знаю, заметили ли вы, что в передовых школах и институтах стала меняться психология преподавания? Раньше учеников и студентов заставляли все заучивать наизусть. Сегодня на это уже не нажимают столь рьяно - прекрасно, если человек помнит формулу или дату, но если он легко оперирует материалом, в котором ее можно найти, - это тоже очень неплохо. В таком подходе видится некое решение проблемы "информационного взрыва" (не говоря уже о спасении здоровья наших перегруженных детей): не обязательно все помнить, достаточно научиться логике мышления в разных областях знаний и умению быстро находить нужное, когда оно понадобится.

Ученые предлагают решения информационных проблем одно фантастичнее другого. Например, вживлять а мозг компьютерные микрочипы, которые могли бы хранить колоссальные объемы информации. Впрочем, такая ли уж это фантастика? С помощью вживленных микрочипов врачи уже сумели вернуть подвижность нескольким парализованным больным. Так что, не исключено, что и микрочипы с дополнительной памятью - дело не столь уж далекого будущего. Но что бы там ни придумали ученые, резервы нашего мозга все равно не безграничны.
Не исключено, что повальная алкоголизация - одно из последствий информационного стресса, который сегодня испытывает человечество. Об этом говорят результаты исследований, проведенных в НИИ мозга РАМН. Ученые пришли к выводу, что угроза алкоголизма подстерегает прежде всего тех, чей мозг подвергается информационным перезагрузкам.

Эксперименты, проводившиеся на крысах, показали, что зверьки, которым приходилось искать пищу в особо сложном лабиринте, в итоге предпочитали воде алкоголь... Над этим стоит задуматься.

Отбор естественный и... неестественный

Чтобы создать энциклопедию, которая способна охватить все знания человечества на каждый момент времени, ее "необходимо будет переиздавать как минимум ежегодно, каждый раз удваивая объем материала. И даже если "всем миром" решить эту задачу, то кто будет в силах прочитать все, что написано в такой книге?
Специалисты видят выход в жестком отборе и отсеве информации - и это уже происходит во всех областях знаний. Действительно, такой процесс до поры до времени в определенной степени смягчает последствия "информационного взрыва". Но кто сможет подсчитать, сколько бесценных фактов уже забыто и отброшено лишь потому, что они показались кому-то лишними? А главное, кто "заведует истиной"? Не следует забывать, что судьями в данном случае выступают обычные люди – в меру развитые, в меру ограниченные, со своими личными и ведомственными интересами...

Одновременно с таким искусственным отбором информации происходит процесс "естественного отбора". На смену культуре приходит поп-культура. На рынок выбрасываются Библия в комиксах и сокращенные варианты классических произведений. На телевидении появляется негласный запрет - не говорить ничего умного, выходящего за пределы знаний "среднего" зрителя. Тонкий юмор сменяется "хохмами", поэзия романсов - дешевыми "джаги-джаги", изысканная речь - сленгом. А радио- и телеведущие очень естественно поддерживают общий низкий уровень, путая падежи и теряя нить разговора...

Быть может, все это и назвали концом нашей цивилизации футурологи 60-х годов прошлого столетия?

А.Марамон
"Интересная газета. Оракул" №10 2012 г

Сорок пять лет назад футурологи предрекали, что к 2000 году человечество испытает застой в научном развитии, что приведет к краху цивилизации. Причиной столь невеселого прогноза стал назревающий "информационный взрыв".

Муравьи, ежедневно заглатывающие слона

Впервые об угрозе "информационного взрыва” ученые заговорили в 60-х годах XX века. Было подсчитано, что каждые десять лет в науке происходит удвоение новых результатов, в связи с чем поток информации каждые три-четыре года увеличивается вдвое - и в информационном перепроизводстве мы вскоре попросту утонем, будучи не в силах освоить поток новых сведений. А это неизбежно приведет к застою в научном развитии и в итоге - к краху цивилизации.

В научной среде издавна бытует шутка, что "человек есть существо, чьей самой лакомой пищей является информация". С этих позиций нашего современника можно сравнить с муравьем, которому приходится ежедневно заглатывать слона. Но 2000 год давно позади, и, если верить исследованиям, способная взорвать мир "критическая информационная масса" к моменту, когда мы читаем этот материал, уже увеличилась вчетверо. Где же кошмарные последствия "информационного взрыва", в эпицентре которого мы продолжаем жить? Неужели прогнозы оказались ошибочными?

Не будем спешить с выводами. Ведь и среди ученых сегодня нет общего мнения на этот счет. Одни утверждают, что проблемы лишь отодвинулись на некоторое время, а другие - что бедствие как раз в данный момент и происходит, просто мы еще не можем в полной мере оценить его печальных последствий. Кто прав?

Макулатурный фактор

Наша психика при всех ее уникальных возможностях имеет ограничения. Экспериментально доказано, что мозг обычного человека способен воспринимать и безошибочно обрабатывать информацию со скоростью не более 25 бит в секунду (в одном слове средней длины содержится как раз 25 бит). При такой скорости поглощения информации человек за жизнь может прочитать не более трех тысяч книг. И то при условии, что будет ежедневно осваивать по 50 страниц.
Самым упорным такая скорость когда-то позволяла освоить накопленные человечеством основные знания примерно к середине жизни. Сегодня это, увы, уже невозможно. Еще несколько десятилетий назад новое открытие или литературное произведение тут же привлекало внимание общественности. Теперь же только в научной сфере ежегодно появляется несколько миллионов книг. И даже если изучать исключительно свежую литературу, то на каждую прочитанную страницу будет приходиться 10 тысяч других, осилить которые нереально. Специалисты даже ввели определение "макулатурный фактор" - для литературы, пользующейся нулевым спросом (речь идет не только о художественных произведениях). Немецкие исследователи провели в одной из берлинских библиотек изучение спроса на находящиеся в ней 45 тысяч научных и технических изданий. И выяснилось, что "макулатурный фактор" сработал для 90 процентов этих книг! Это означает, что миллионы страниц, хранящих новейшие технические знания, никем так и не были прочитаны.

Словом, мы успеваем изучить лишь малую толику из постоянно накапливающейся информации - и это еще полбеды. Проблема в том, что полученная нами информация имеет свойство быстро устаревать и требует замены.

Период полураспада актуальных знании

Именно этот шутливый, но вполне научный термин обозначает промежуток времени, за который половина усвоенных нами сведений утрачивает ценность. И он становится все короче. Сегодня в области высшего образования этот период составляет примерно семь - десять лет, а в некоторых областях (например, в компьютерных технологиях) сократился до года. Это означает, что если вы в течение 12 месяцев будете учиться на компьютерных курсах, то к их окончанию половина полученной вами информации окажется бесполезной: она устареет. Все это напоминает ситуацию, когда человек карабкается вверх по опускающемуся эскалатору: лишь немногим, да и то ценой неимоверного напряжения, удается поддерживать необходимый "уровень", но стоит чуть сбавить темп - и...

Сегодня в лавине обрушивающейся на нас информации может ориентироваться лишь "энциклопедически полуобразованный человек", знающий обо всем, но не слишком глубоко, - и таких очень немного. В основном, желая не оказаться "на нижней ступеньке эскалатора", люди ищут спасение в "узкой специализации" - чем "уже", тем легче поддерживать уровень. В итоге все большее число людей живет все меньшими знаниями о мире...

В мире столько ерунды, что в голове не укладывается

Если мозг перенапряжен, он отбрасывает то, в чем нет насущной необходимости. Кто может похвастаться, что помнит логарифмы, законы Фарадея, химическую формулу целлюлозы или точную дату правления Владимира II Мономаха? А ведь мы все это учили в школе! Учили, но забыли - то есть вновь не знаем. Ситуацию усугубляет появление техники, рассчитанной "на дураков". Устройства, действующие по принципу "нажми на кнопку - получишь результат", создают иллюзию соответствия требованиям времени. Мы легко пользуемся техническими новинками, но подсознательное нежелание принимать новую информацию проявляется в своеобразном психологическом казусе: выбирая самый "навороченный" агрегат, редко кто пытается изучить все его возможности. В итоге новинка эксплуатируется в лучшем случае вполсилы...
Не знаю, заметили ли вы, что в передовых школах и институтах стала меняться психология преподавания? Раньше учеников и студентов заставляли все заучивать наизусть. Сегодня на это уже не нажимают столь рьяно - прекрасно, если человек помнит формулу или дату, но если он легко оперирует материалом, в котором ее можно найти, - это тоже очень неплохо. В таком подходе видится некое решение проблемы "информационного взрыва" (не говоря уже о спасении здоровья наших перегруженных детей): не обязательно все помнить, достаточно научиться логике мышления в разных областях знаний и умению быстро находить нужное, когда оно понадобится.

Ученые предлагают решения информационных проблем одно фантастичнее другого. Например, вживлять а мозг компьютерные микрочипы, которые могли бы хранить колоссальные объемы информации. Впрочем, такая ли уж это фантастика? С помощью вживленных микрочипов врачи уже сумели вернуть подвижность нескольким парализованным больным. Так что, не исключено, что и микрочипы с дополнительной памятью - дело не столь уж далекого будущего. Но что бы там ни придумали ученые, резервы нашего мозга все равно не безграничны.

Не исключено, что повальная алкоголизация - одно из последствий информационного стресса, который сегодня испытывает человечество. Об этом говорят результаты исследований, проведенных в НИИ мозга РАМН. Ученые пришли к выводу, что угроза алкоголизма подстерегает прежде всего тех, чей мозг подвергается информационным перезагрузкам.

Эксперименты, проводившиеся на крысах, показали, что зверьки, которым приходилось искать пищу в особо сложном лабиринте, в итоге предпочитали воде алкоголь... Над этим стоит задуматься.

Отбор естественный и... неестественный

Чтобы создать энциклопедию, которая способна охватить все знания человечества на каждый момент времени, ее "необходимо будет переиздавать как минимум ежегодно, каждый раз удваивая объем материала. И даже если "всем миром" решить эту задачу, то кто будет в силах прочитать все, что написано в такой книге?

Специалисты видят выход в жестком отборе и отсеве информации - и это уже происходит во всех областях знаний. Действительно, такой процесс до поры до времени в определенной степени смягчает последствия "информационного взрыва". Но кто сможет подсчитать, сколько бесценных фактов уже забыто и отброшено лишь потому, что они показались кому-то лишними? А главное, кто "заведует истиной"? Не следует забывать, что судьями в данном случае выступают обычные люди – в меру развитые, в меру ограниченные, со своими личными и ведомственными интересами...

Одновременно с таким искусственным отбором информации происходит процесс "естественного отбора". На смену культуре приходит поп-культура. На рынок выбрасываются Библия в комиксах и сокращенные варианты классических произведений. На телевидении появляется негласный запрет - не говорить ничего умного, выходящего за пределы знаний "среднего" зрителя. Тонкий юмор сменяется "хохмами", поэзия романсов - дешевыми "джаги-джаги", изысканная речь - сленгом. А радио- и телеведущие очень естественно поддерживают общий низкий уровень, путая падежи и теряя нить разговора...

Быть может, все это и назвали концом нашей цивилизации футурологи 60-х годов прошлого столетия?

Научно-техническая революция, развернувшаяся в середине нашего века в большинстве развитых промышленных стран, привела к серьезному переосмыслению роли и значения информации в жизни современного общества. Побудителями этого стали: информационный взрыв - небывалый по своим темпам рост объемов научно-технических публикаций в мире; бурное развитие информационных секторов экономики ряда ведущих стран капиталистического мира; стремительный рост объемов производства оборудования для сбора, передачи, хранения и обработки данных, включая компьютеры. Информатика, понимаемая как совокупность всех информационных связей и процессов в обществе, стала рассматриваться как важная часть общественного организма. Анализом закономерностей ее развития и функционирования занимается особая новая наука, получившая такое же название. Если же дать узкое определение информатики, то это совокупность систем, форм и методов обработки, хранения и передачи информации с помощью вычислительной техники.

Буржуазные теоретики утверждают, что на современном этапе НТР информационная техника и технология стали фактором, определяющим развитие общества. Чем выше, например, производство компьютеров, масштабы их использования, тем более передовым является капиталистическое общество, «информационное общество», в котором якобы нет места антагонизмам.

Буржуазные теоретики выдают желаемое за действительное. Хотя в развитых капиталистических странах внедрение информатики, использование ЭВМ достигло высокой степени, тем не менее нельзя говорить о наступлении в развитии капитализма какой-то новой эпохи, свободной от антагонизмов. Распространение достижений научно-технического прогресса при капитализме не только не устраняет противоречия общества эксплуатации, но углубляет их, порождает новые.

Современная капиталистическая экономика определяется буржуазными теоретиками как «массовая», во-первых, потому, что ее цель состоит в массовом производстве товаров и услуг, во-вторых, потому, что основным объектом производственного процесса являются вещество (масса) и энергия. Чем больше произведено материальных благ, считают они, тем богаче общество. Пока капиталистическое общество не страдало от трудностей с сырьем и энергией, считалось, что увеличение материало? и энергоемкости технологических процессов ведет к повышению производительности труда, ускорению темпов производства и, следовательно, к росту экономического благосостояния.

Но в 70?е годы капиталистическая экономика столкнулась со многими трудностями: впервые на результатах экономического развития сказалась ограниченность запасов сырья и энергии. Энергетический кризис 1973 г. и последовавшая за ним серия сырьевых кризисов вызвали к жизни новые взгляды на экономическое развитие капиталистического общества. Теперь буржуазные экономисты обратили свои взоры к «информационной экономике», которой, по их мнению, принадлежит будущее. Они утверждают, что одним из компонентов любого произведенного товара или услуги, наряду с энергией и веществом, является «информация». В современных условиях, считают они, когда возникли существенные ограничения в использовании энергии и сырья, наиболее реальным путем развития производства может быть увеличение количества «информации» в единице производимой продукции.

Но что же подразумевается под «информацией»? Смысл этого термина в данном случае отличается от распространенного толкования этого термина как знания, сообщения или как меры организованности для точных наук. Для буржуазных теоретиков «информация» определяет полезность и надежность изделия, искусность его изготовления и т. п. Увеличение содержания «информации» в каком-либо предмете дает возможность затрачивать на его изготовление меньше сырья и энергии и использовать этот предмет в течение длительного времени. Производитель должен при этом искать пути качественного совершенствования продукции, ресурсы экономии энергии и затрат труда. Это могут быть поиски лучших материалов, улучшение конструкции изделия или применение новой производственной технологии; использование ЭВМ для обработки информации, разработки узлов и деталей; применение роботов для выполнения повторяющихся механических операций; изменение способов распространения готовой продукции и т. д. В качестве примера того, как «информация» заменяет материально-вещественные факторы, приводится микроэлектроника. Современный микропроцессор, сложнейший прибор, имеет объем в несколько кубических миллиметров и весит граммы. Но, встроенный в готовые изделия, он замещает многие детали и узлы, для производства которых ранее затрачивалось в десятки раз больше материалов и энергии.

«Соотношение между массой и «информацией» меняется и будет меняться и дальше. Наше процветание зависит от этого, - констатирует американский бизнесмен П. Хоукен, автор книги «Экономика будущего». - Коренное отличие между теперешним состоянием экономики и тем, которое было 20 лет назад, состоит в том, что производитель уже не может использовать больше энергии для увеличения производительности. Это слишком дорого. Вместо этого он должен стать смышленее в том деле, которое он делает, и в этом ему поможет «информационная экономика».

Таким образом, по утверждениям буржуазных теоретиков, «информационная экономика» - это экономика, нацеленная на минимизацию количества вещества и энергии в производстве, распределении и потреблении товаров и услуг.

Но предсказывая радикальное изменение экономических отношений в самом ближайшем будущем, тот же П. Хоукен отмечает, что «информационная экономика» не уничтожает, а в известной мере наследует то, что было накоплено ранее. «Массовая» экономика остается частью экономического комплекса будущего, хотя роль и значение ее существенно уменьшается. В этой связи обращается внимание на то, что «информационная экономика» не менее материалистична, чем «массовая». Это выражается в том, что сырье, энергия и материальные блага начинают цениться гораздо выше и они используются с большей эффективностью, чем прежде.

Во всех этих и подобных рассуждениях есть ряд существенных изъянов. Прежде всего сторонники «информационной экономики» стремятся доказать, что существующие производственные отношения порождены прогрессом техники, а не отношениями собственности на средства производства. Например, известный американский социолог Д. Белл заявляет, что «информационная экономика» имеет совсем иной характер, нежели экономика товаров. И социальные отношения в ее рамках якобы больше не определяются трудом, отношениями собственности, а имеют совсем другой характер. Какой же? Д. Белл не раскрывает его сущности. Он лишь указывает, что «информация» коренным образом отличается от прочих общественных благ тем, что, будучи раз произведенной, она становится общественным достоянием.

Это накладывает существенные ограничения на сам процесс производства информационных товаров и услуг и их обмен между производителями и потребителями. Информация не исчезает в товаре после потребления. Возникает объективное противоречие между усиливающимся общественным характером производства информационных продуктов и услуг и частнособственнической формой присвоения результатов. Анализируя эти объективные процессы, Д. Белл приходит к выводу о необходимости для капиталистов отказа от «соревновательной стратегии» ведения дел и перехода к кооперации, сотрудничеству между собой в производстве знания, информации.

Эта же идея проводится и в программном труде американского футуролога Дж. Несбита «Мегатенденции». Из десяти главных, по его мнению, тенденций современности на первое место он ставит формирование «информационного общества». Он пытается доказать, что уже не капитал определяет суть экономических отношений буржуазного общества, а процесс накопления и использования знаний. «Мы в массовом порядке производим теперь знания, и эти знания превращаются в определяющую силу развития экономики», - пишет он. Но это утверждение выглядит достаточно абстрактно, поэтому Несбит призывает всех экономистов направить свои усилия на создание «информационной» теории стоимости. Но многочисленные попытки, предпринятые в этом направлении в последние годы буржуазными учеными, оказались безрезультатными.

В рассуждениях сторонников «информационной экономики» легко просматривается фетишизм по отношению к информации. Как отмечает академик В. Г. Афанасьев, «темпы роста познания накопленной информации - важный показатель общественного прогресса. Однако это не главный и не единственный показатель. Сама по себе информация не способна увеличить производство материальных и культурных ценностей. Она только тогда принесет пользу, когда воплощена в технику и технологию, в ценности культуры, в знания и опыт людей, в формы общения, во всю систему общественных отношений».

В марксистской науке об обществе факт относительного увеличения информационного содержания в валовом национальном продукте развитых стран общепризнан. Он вытекает из общих закономерностей развития общества и подтвержден достаточно убедительно статистикой. Но господствующие в том или ином обществе социальные отношения определяются не уровнем их «информационного обеспечения», а сложным взаимодействием экономических, политических, идеологических и многих других факторов. В условиях же капитализма информация, знания становятся одной из форм проявления капитала как общественного отношения. Владелец информации стремится использовать ее как дополнительное преимущество в борьбе с конкурентами, как средство перераспределения прибавочной стоимости в свою пользу.

Сама практика компьютеризации опровергает многие теоретические построения сторонников «информационной экономики». Столкнувшись с явлением компьютеризации, институты буржуазного общества оказались не в состоянии обеспечить освоение новой технологии во имя интересов всех членов общества. Техника как универсальный усилитель высветила в очередной раз наиболее острые противоречия. Находясь в руках разных экономических и политических группировок, техника служит для дальнейшего закабаления как личности, так и целых социальных групп.

2. «Электронная среда»

Компьютеризация породила новые отрасли, типы производственных процессов, системы связи. Так, в США, Японии и некоторых других странах в 80?е годы стала формироваться особая «информационная инфраструктура», основными элементами которой являются «банки данных», в которых накапливается информация, вычислительные сети разного уровня, с помощью которых информация может быть передана в любую точку страны, и особые информационные фирмы, специализирующиеся на подборе и своевременном обеспечении необходимой информацией всех заинтересованных. Вся эта совокупность организаций и обеспечивающих их деятельность технических систем получила название «электронной среды». В отличие от традиционных средств массовых коммуникаций (печать, радио, телевидение), в которых информация имеет вид печатного документа, зрительного или звукового образа, в «электронной среде» все сведения записаны в памяти машин в виде унифицированных электронных сигналов. Они могут быть практически мгновенно переданы на компьютер адресата и только там обрести удобную для восприятия форму текста, графики, звука и т. п. Такая «электронная среда» создает возможность объединить не только печать, радио и телевидение, но и другие общественные системы информационного обеспечения - библиотеки, архивы, информационно-справочные системы, почту, телеграф и т. п.

На начало 80?х годов, по оценкам журнала «Футурист», в США насчитывалось 450 «банков данных», которые предоставляли любому своему клиенту, в том числе и через домашние компьютеры, информацию по широкому кругу вопросов. В начале 70?х годов такие банки были преимущественно (на 90%) государственными учреждениями, в 80?х годах, наоборот, стали преобладать частные банки. И деятельность их расширяется.

Особое распространение практика создания специальных «банков данных» получила в сфере аренды товаров длительного пользования, недвижимости, кредитном деле.

Пять крупнейших кредитных фирм США имеют архивы, охватывающие 150 млн личных дел клиентов. Каждый год американцы наносят один миллиард посещений своим врачам. И вся информация об их здоровье также оседает в электронной памяти. Компании, ведающие прокатом автомобилей, накапливают данные не только о личности своего клиента, но и о всех его перемещениях по стране и за ее пределами.

Существование «банков данных» безусловно способствует повышению эффективности как отдельных процессов, так и экономики стран в целом. Многие фирмы постоянно накапливают сведения об условиях эксплуатации своей продукции. Встроенный в готовую продукцию, микрокомпьютер собирает нужные данные. Во время периодического технического обслуживания накопленная информация собирается и заносится в память системы корпорации.

Так, электронная система зажигания автомобиля «кадиллак», оптимизируя работу мотора, в то же время фиксирует количество превышений допустимых пределов скорости, нарушений владельцами условий эксплуатации и т. п. Владельцы «кадиллаков», представляющие наиболее зажиточные слои американского общества, расценили установку ЭВМ на автомобиле как посягательство на их права. Другой пример представляют «банки данных», накапливающие сведения об эксплуатации телефонов. С помощью компьютера фиксируется каждый звонок - кто звонил, куда, продолжительность разговора. Эта, казалось бы, малоинтересная информация нужна для оптимизации работы телефонной сети, повышения эффективности и качества обслуживания абонентов. Но при соответствующей обработке она позволяет создать модель телефонного поведения любого абонента. Отклонение реального поведения от модели позволяет органам надзора (ЦРУ, ФБР) усилить наблюдение над владельцами телефонов.

Компьютеризация создала возможность тотальной слежки в западном обществе. Рост числа «банков данных» вызывает тревогу американцев. Специалисты считают, что «банки данных» многоцелевого назначения представляют серьезную угрозу как простому обывателю, так и крупным компаниям. Дело в том, что количественный рост информации в электронный век быстро приобретает новое качество благодаря возможности перемещения, перегруппировки и централизации данных. Нетрудно догадаться, какие можно ожидать последствия. Если раньше, например, федеральные агентства собирали данные о гражданах независимо друг от друга и редко обменивались ими, то теперь они получили такую возможность.

Обмен информацией в современной жизни идет полным ходом. Эта деятельность выделилась в последние годы в самостоятельную подотрасль экономики. К началу 80?х годов она составляла около 2% от валового национального продукта США, или около 45-50 млрд дол. Более 50 министерств и ведомств федерального правительства имеют высокоразвитые автоматизированные системы, содержащие сведения о личной жизни и политических взглядах многих миллионов американцев. Более того, возможность передачи данных на любые расстояния, соображения экономии при обработке сделали целесообразной централизацию сведений. Прежде отдельные организации имели характеристики какой-то одной стороны личности, теперь же они могут создать полную картину психологии того или иного человека, его политических взглядов, экономического положения и т. п.

«Когда данные, например, их административного досье становятся частью досье органов безопасности, никто, ни человек, на которого оно заведено, ни новый владелец информации, не знает, о какой целью в будущем будут использованы эти данные. Более того, работник службы безопасности может считать, что все, даже мелкие подробности должны быть зафиксированы. В свою же очередь «наблюдаемый» никогда не узнает, какая мелкая личная подробность из его биографии затянет узел в показании против него», - считает известный специалист по вопросам создания «банков данных» А. Миллер.

Особую опасность создаваемые системы представляют, когда в них возникает сбой. Были случаи, когда система данных о преступниках выдавала неверные сведения, в результате чего ни в чем не повинных людей бросали в тюрьму или убивали на месте при «оказании сопротивления» полиции.

Система данных может создаваться с определенными репрессивными целями. Например, в 1977 г. один, теперь уже бывший, районный прокурор г. Лос-Анджелеса основал фирму, которая собирала сведения о квартиросъемщиках с целью уличить их в неблагонадежности. Достаточно было пожаловаться на плохие квартирные условия, перебои в водоснабжении и т. п., как жалобщик попадал в специальный «черный» список. А это означало, что такому жильцу будет всегда и везде отказано в аренде квартиры.

Практика ведения «черных» списков получила широкое распространение. Таким образом, новая информационная технология становится в руках правящих классов мощным орудием подавления любых проявлений недовольства.

Потребности общества в информационном обслуживании растут очень быстро. Причем большей частью потребители требуют не «информационное сырье» к размышлению, а готовый продукт в таком виде, который делает возможным сразу же использовать получаемые сведения.

Информация стала таким же продуктом, как и любой другой товар. В одном из отчетов по обмену отмечается, что информационная сеть всегда до отказа загружена в тех ситуациях, где обмен информацией выгоден для обеих сторон.

Теоретики «информационного общества» предприняли попытку истолковать факт создания «электронной среды» как шаг к выравниванию социального положения различных слоев буржуазного общества. В условиях «электронной среды», утверждают они, каждый человек или организация получает возможность доступа к любой информации. Это демократизирует формы общественного управления, снижает возможность преступных сговоров предпринимателей и т. п. Но в реальной жизни наметились прямо противоположные тенденции. Сегодня в США говорят уже о новой форме неравенства - информационной. Она возникает потому, что возможностью пользоваться «электронной средой» обладают лишь те, кто имеет в своем распоряжении соответствующее оборудование. Поскольку технический потенциал производителей во много раз превышает возможности потребителей, то и возникает форма информационного неравенства. Производители всегда лучше информированы о своих клиентах, нежели последние о поставщиках товаров или услуг.

Таким образом, «электронная среда» - это уже не выдумки фантастов, а реалии таких стран, как США или Япония. К чему же приведет ее образование? На этот вопрос пока нет ясного ответа, но отмеченные выше тенденции уже сейчас составляют предмет беспокойства различных слоев капиталистического общества.

3. Интеллект машины?

В течение почти 30 лет в программировании существовала область работ, которая относилась к почти чистой науке, - это исследование проблем создания искусственного интеллекта. Подразумевалось, конечно, что со временем результаты исследований получат практическое применение. Но этот период относили к неопределенному будущему.

Словосочетание «искусственный интеллект» сегодня хорошо знакомо для специалистов по информатике, но пока еще остается загадкой для широкой публики. Чаще всего оно понимается буквально, как искусственно созданный разум. Немалую долю в такое понимание внесли фантасты, которые населили будущее общество многочисленными «разумными» автоматами. Между тем «искусственный интеллект» - всего лишь особое направление в информатике и вычислительной технике, в рамках которого поставлена задача создания технических систем, выполняющих такие работы, которые обычно требуют интеллектуального участия человека.

В настоящее время исследования и разработки в области «искусственного интеллекта» направлены на создание таких систем, которые могли бы решать сложные задачи, принимать решения в нечетко описываемых ситуациях, распознавать образы, понимать человеческий язык, координировать в пространстве перемещения материальных объектов.

Для решения перечисленных выше задач необходимо, чтобы в техническую систему в каком-либо виде была заложена модель внешнего окружения, позволяющая системе оценивать как конкретные ситуации, в которых она оказывается, так и вопросы, которые ставит перед ней пользователь. В большинстве случаев построение такой модели представляет основную сложность. Поэтому создаваемые в настоящее время системы искусственного интеллекта имеют ограниченное функциональное назначение (диагностирование определенной группы заболеваний, поиск конкретных полезных ископаемых, решение определенных типов технических проблем и т. п.).

Но зачастую построить идеальную модель действительности практически невозможно. Тогда в систему вводится модель, представляющая собой эмпирическое описание действительности, составленное на основе опыта одного или нескольких высококвалифицированных экспертов. Такие системы получили название экспертных. По существу, это сложные компьютерные программы, тем не менее достаточно простые в обращении. Например, в одной из наиболее известных действующих систем, которая позволяет установить причину неполадок при автоматическом глубинном бурении, бригадир в случае остановки бура задает вопрос: «Почему остановился бур?» Чтобы ввести этот вопрос в машину, в настоящее время нужно напечатать его на клавиатуре ЭВМ. Но уже в ближайшие годы можно будет задать его машине устно. Машина, в свою очередь, задает серию вопросов, с помощью ответа на которые в экспертной системе обосновывается логический вывод причин аварии. Таким образом, хорошо налаженная экспертная система выдает нужную экспертизу по определенному кругу вопросов.

В настоящее время экспертные системы широко используются в самых разных областях: медицине, педагогике, науке, техническом проектировании и т. п. Они получили признание в коммерческой практике.

Рынок экспертных систем в 1984-1985 гг. рос очень быстро: в США в 1984 г. их было продано на 100 млн дол., по прогнозам американских специалистов, к 1993 г. эта цифра может возрасти до 2,5 млрд дол.

Интерес к экспертным системам объясняется тем, что они позволяют значительно повысить качество и удешевить выполнение многих видов работ. Те задачи, которые раньше требовали участия высококвалифицированных экспертов, теперь могут быть выполнены рядовыми сотрудниками, вооруженными системами «искусственного интеллекта». Особое значение применение новых систем имеет в ситуациях, когда требуется принять решение на основе информации, поступающей из большого числа источников, но которая заведомо неполно описывает ситуацию. Примерами этого может служить управление в экстренных ситуациях. Экспертные системы позволяют в этих условиях принимать решения не только с использованием опыта и интуиции лица, принимающего решение, но и с учетом опыта наиболее квалифицированных экспертов в данной области.

Таким образом, системы «искусственного интеллекта» и прежде всего экспертные системы представляют собой наивысшую ступень современного программирования.

В капиталистической хозяйственной практике они появились гораздо позже, чем в военном бизнесе, где они применялись для создания «умного» оружия, управления боевыми операциями и т. п. Постепенное внедрение систем «искусственного интеллекта» в бизнес рассматривается многими в США как нежелательная утечка информации. Чтобы поддержать опережающий уровень развития программирования в военных целях, в 1984 г. Пентагон приступил к осуществлению крупномасштабной программы по созданию базы для нового скачка в разработке систем оружия. Она получила название «стратегической компьютерной инициативы» (СКИ).

В рамках этой крупномасштабной общенациональной программы предполагается объединить усилия правительства, бизнеса и академических кругов для решения стратегически важной задачи - создания нового поколения вычислительной техники со встроенными в нее элементами «искусственного интеллекта». Предполагается за пятилетие 1984-1989 гг. затратить на эти цели 600 млн дол. В специальном докладе, посвященном СКИ, специалисты министерства обороны США утверждают, что системы вооружения и системы управления войсками, оснащенные «искусственным интеллектом», в значительной степени повысят эффективность борьбы с превосходящим по численности и обычным вооружениям противником, благодаря возможности лучше предсказывать направление развития событий в быстро меняющейся обстановке. Развитие информационной технологии на Западе приводит к возникновению новой опасной сферы военного соперничества - интеллектуализированных систем вооружения. Применение искусственного интеллекта в системах ядерного оружия во много раз усиливает его потенциальную опасность. Капиталистические фирмы усиленно засекречивают свои разработки. «Наши знания - это наши стратегические фонды, и мы не хотим, чтобы они стали достоянием всех». Поэтому в современной технической литературе развитых капиталистических стран можно встретить много рассуждений о полезности создания систем «искусственного интеллекта» и методологии их разработки. Но очень редко встречаются описания правил, закладываемых в системы, которые и представляют собой «знания экспертов».

Как сам компьютер, так и все технические новшества, с ним связанные, сыграли, таким образом, роль не столько катализатора общественных изменений, сколько консерватора существующих отношений. Широкое использование новой информационной техники давало обществу множество возможностей, но при капитализме процесс компьютеризации направлен исключительно на цели укрепления действующих социальных структур.

Массовая компьютеризация, начавшаяся в связи с появлением микропроцессорной техники, привела к тому, что процесс вышел из-под контроля власти капитала. Влияние его на многие явления современной жизни стало ощущаться все явственнее. Именно на этом этапе и потребовалась идеологам капитализма концепция «информационного общества», в которой общество будущего представлено как трансформированный вариант современного буржуазного.

Ранее, в 70?е годы, когда эта концепция была впервые выдвинута, она оставалась лишь одной из умозрительных конструкций буржуазной науки. Сегодня правящие круги капиталистических стран испытывают потребность в доказательстве того, что будущее «информационное общество» будет капиталистическим. Но эта задача неосуществима даже для таких специалистов, как Д. Белл, А. Тоффлер и другие.

Информационный взрыв - это процесс при котором идет постоянное увеличение скорости и объёмов информации в мировом масштабе.

Так же стоит рассказать о информационных барьерах. Эта концепция была разработана академиком В. М. Глушковым. Представляет она расхождение между информационными запросами общества и техническими возможностями их осуществления. По Глушкову существует три информационных барьера:

1) Связан с открытием письменности, дающая возможность сохранять и передавать знания. До этого момента человеческий мозг являлся единственным местом, где хранилась информация. Этот барьер был преодолен приблизительно в 5 тысячелетии до н. э.

2) Связан с появление книгопечатания, это событие резко увеличило число информационных носителей. Преодолен этот барьер приблизительно в 15 веке. Позднее возникли новые методы распространения и хранения информации, такие как: телеграф, телефон, фотография, телевидение, кино, магнитные записи. Но пропускал информацию человек по прежнему через свой мозг, человеческий мозг обрабатывал эту информацию.

3) Связан с появлением Электронно-Вычислительными Машинами (ЭВМ), позволившие на порядок увеличить скорость обработки информации. Этот барьер был пройден в середине 20 в., вместе с появлением первого компьютера. В тот момент объёмы информации оказались настолько большими, что мозга человека и его способностей для этой обработки стало просто не хватать.

И соответственно видно, что рост информации стал особо значителен после НТР. Если сейчас проанализировать прирост информации, то можно увидеть простую экспоненциальную зависимость роста количества информации от времени, которая показана на рисунке ниже.

Михаил Наумович Эпштейн в своей книге "Информационный взрыв и травма постмодерна" пишет, что: " Два века назад, в 1798 году, Томас Р. Мальтус выпустил свой знаменитый "Опыт о законе народонаселения и его воздействии на будущее усовершенствование общества"", где определил закон диспропорции между ростом количества населения и количеством природных ресурсов, нужных для жизни человечества. Оказывается, что человечество увеличивается в геометрической прогрессии, а природные ресурсы возобновляются со скоростью, описываемой арифметической прогрессией. И Мальтус предсказал, что с такими темпами роста людей, на Земле, просто не останется ресурсов, чтобы прокормить человечество и наступит голод. Но к концу 20 века эту проблему удалось отчасти миновать за счет развития технологий, и за счет "...успехам просвещения, резко сократившего рождаемость в цивилизованных странах."

И спустя две сотни лет после Мальтуса, появляется новая проблема, но на этот раз уже не демографическая, а информационная.

Информационный взрыв проявляется в следующем:

• Появление противоречий между ограниченными способностями человека по обработке информации и существующими мощными потоками и размерами хранящейся информации.
• Существование огромного количества ненужной(избыточной) информации, затрудняемая восприятие полезной для потребителя информации.
• Возникновении всевозможных экономических, политических и других социальных барьеров, препятствующие распространению информации. Например, секретная информация нужная для определенного производства.

Последствий у информационного взрыва много, хотел бы рассказать о проблеме, человеческого интеллекта после информационного взрыва.

§2. Интеллект человека после информационного взрыва.

Что такое интеллект? В Большой Советской Энциклопедии сказано, что "интеллект (от лат. intellectus - познание, понимание, рассудок), способность мышления, рационального познания, в отличие от таких, например, душевных способностей, как чувство, воля, интуиция, воображение и т. п."

Чтобы человек чувствовал себя нормально, нужно чтобы он развал в себе 3 составляющие: физическую, духовную и интеллектуальную. Если отнять хоть одну из составляющих, то человек не сможет существовать.

Чтобы тренировать интеллект, нужно чтобы работал мозг, т.е. читать, думать, и т.д., но делать это постепенно и полностью, а не скачками и везде по чуть-чуть.

Вот в том-то и проблема информационного взрыва. Происходит отставание человека от человечества. Возрастает дисбаланс между "развитием человеческой индивидуальности, ограниченной биологическим возрастом, и социально-технологическим развитием человечества, для которого пока не видно предела во времени." С всяким новым поколением на личность человека накладывается все более тяжкий груз знаний и впечатлений, накопленные в предыдущих веках и с которыми человек не в состоянии усвоить.

Вся это сумма знаний и то обширное количество информации, накапливающееся в промежутке допустим 16-17 веков, теперь доставляется в нашу голову, в течение одной недели, то есть скорость создания информации увеличивается в тысячи раз, при том, что и информация, накопленная всеми предыдущими временами, также непрерывно суммируется и обновляется в составе новых информационных ресурсов.

Выходит, что человек современного рубежа (20-21) столетий должен за свою жизнь понять в колоссальное количество раз больше информации, чем его соотечественник живший где-то 300-400 лет назад.

Можно привести некоторые статистические данные связанные с информационным взрывом, основными пострадавшими которого являются последние два-три поколения 20 века.

Лучшие мировые библиотеки увеличивают свое количество книг и сокровищ в 2 раза каждые 14 лет. В начале XIII века библиотека Сорбонны в Париже считалась самой большой в Европе: она содержала 1338 книг.

Ежедневный выпуск газеты "Нью-Йорк Таймс" имеет больше информации, чем средний англичанин 17 века изучал за свою жизнь.

За последние 30 лет произведено больше новой информации, чем за предыдущие пять тысяч лет.

Следовательно, человек возможно чувствует себя ущемленным в развитии, калекой, неспособным полновесно сопоставляться с окружающей его информационной средой.

Вольтер говорил: "Многочисленность фактов и сочинений растет так быстро, что в недалеком будущем придется сводить все к извлечениям и словарям"

Это и подтверждается в 21 веке, все меньше и меньше людей читают классические романы 17-19 веков, а некоторые вообще знают о их существовании только из энциклопедий, и кратких пересказов, кинофильмах, статьях в журналах и Интернете. Это вполне ожидаемо, т.к. появилось большое количество информации, которое невозможно изучить человеку за его жизнь. И Эпштейн М.Н. в своей книге говорит, о том, что если бы увеличить среднюю продолжительность жизни человека до тысячи лет, то культура пришла бы в свое нормальное русло, и человеку бы хватило и времени и сил на то, чтобы прочитать никуда не спеша все великие произведения классиков, и изучению различных аспектов отводилось бы больше времени, чем при обычной человеческой жизни.

Если раньше нужно было ездить по миру, чтобы достать определенную книгу, то сейчас даже можно почти не ходить в библиотеку, т.к. все книги умещаются в компьютерной памяти. К примеру по исследованиям проведенным Университетом в Карнеги-Мэллон за все время жизни книгопечатания люди создали более 100 миллионов книг. Почти 28 миллионов из них можно найти в Библиотеке Конгресса.
Обычно, книга в формате DOC в среднем весит до мегабайта. Следовательно, объем всех книг в электронном виде в Библиотеке Конгресса получается близко к 28-терабайт.

Еще подсчитано, что прирост информации, находящийся в Интернете по небольшим подсчетам, составляет по 20 терабайт данных в месяц.

Впечатляющие цифры неправда ли?

И что же будет, если в человеческий мозг за такое короткое время затолкать столько информации, а ведь надо её еще проверить на истинность, ведь если почитать различные сообщения в Интернете по поводу одной проблемы, то почти каждый автор говорит об этой проблеме по разному, или даже противоречит иногда сам себе. Так что же будет с мозгом при такой ситуации, мне кажется он "взорвется", или человек просто "сойдет с ума" от этой всей быстроразвивающейся информации.